Стрелок и маг (Тетралогия) - Страница 282

282

Гарри начал чувствовать себя идиотом.

– Не хочу отвлекать тебя от раздумий, – сказал Джавдет. – Но из озера лезет какая-то гадость. Не мог бы ты что-нибудь предпринять по этому поводу?

Реджи очнулся от струи холодной воды, которая лилась на его лицо. Открыв глаза, стрелок обнаружил, что вода проистекает из кувшина, который держит в руках мужчина, подозрительно смахивающий на Святого Роланда. Святилище куда-то подевалось. Вместо него возник тенистый берег медленно катящей свои воды реки. Где-то в отдалении даже пели птички.

– Полная идиллия, – констатировал Реджи.

– Гляди-ка, очухался. – Роланд перестал лить воду. – Я уж начал думать, что ты загнулся, приятель.

– А я разве не загнулся? – уточнил Реджи.

– С чего ты взял?

– Э… Я тебя вижу.

– И что с того?

– Ну ходили слухи о твоей… как бы это сказать… смерти.

– Слухи о моей смерти сильно преувеличивают, – сказал Роланд. – Очень сильно.

– Клево, – сказал Реджи. – Я за тебя рад. Где мы?

– Это не имеет значения, – сказал Роланд. – Ты прошел последнее испытание.

– Клево, – повторил Реджи. – А в чем оно заключалось?

– Это тоже не имеет значения, – сказал Роланд. – Теперь ты можешь узнать все, что тебя интересует.

– А у меня нет вопросов, – сказал Реджи. – Гони свой левый револьвер, и я пойду.

– Какой револьвер? – переспросил Роланд, и только тут Реджи увидел, что традиционного пояса с оружием на центральной фигуре их ордена нет.

– Где твои револьверы? – спросил Реджи. – Ты что, забыл лицо своего отца? Какой же ты стрелок, если ходишь без револьверов?

– Подумай, кому ты хамишь, приятель, – сказал Роланд.

– Да мне по фиг, – сказал Реджи. – Что ты мне сделаешь, если у тебя даже оружия нет?

– В мои времена все было не так, – вздохнул Роланд. – Мы уважали старость независимо от того, какого размера пушками она пользовалась. И не таскали с собой целые оружейные склады в чертовых саквояжах. Мы умели обходиться тем, что есть, и неплохо справлялись со всем, что нам выпадало.

– Черт побери! – сказал Реджи. – Как же мне надоело старичье с их постоянными нотациями. Где я могу найти твой левый револьвер, отец?

– Нигде, сынок, – сказал Роланд.

– Как прикажешь тебя понимать? – спросил Реджи.

– Как хочешь.

Реджи схватился за пояс и обнаружил, что его револьверы тоже отсутствуют. Он оглянулся в поисках своего саквояжа, но не нашел и его.

– Я тебе сейчас в глаз дам, отец, – пообещал Реджи Роланду. – Где мои железки?

– Они тебе не понадобятся. Здесь не в кого стрелять.

– Заколебал, – вздохнул Реджи и выполнил свое обещание насчет глаза.

Он очнулся на пыльном полу святилища. Ни речки, ни Святого Роланда рядом не оказалось, зато тяжесть револьверов привычно оттягивала пояс. Тело болело так, словно по нему пробежалось стадо испуганных мамонтов.

– Еще две дырки, – пробормотал Реджи. – Если все будет продолжаться в таком духе, скоро я стану похожим на дуршлаг.

Он встал на четвереньки, порылся в саквояже, нашел болеутоляющее и проглотил сразу половину упаковки.

– Я бы на твоем месте носил бронежилет, – посоветовала статуя Святого Роланда, сходя с постамента.

– Он меня полнит, – ответил Реджи. – Гони ствол.

– Разве тебя не удивляет разговаривающая статуя?

– Нет, – сказал Реджи. – Меня уже ничего не удивляет. Ствол гони.

– Зачем?

– Вселенная в опасности.

– Первое правило стрелка – никогда не расставаться со своим оружием.

– Ты не стрелок, – сказал Реджи. – Ты – статуя, и на тебя наши правила не распространяются.

– Да ну? – удивился Роланд. – Даже несмотря на то, что я эти правила сам придумал?

– Я устал от дискуссий, – сказал Реджи, и его рука легла на рукоять револьвера.

– Уж не собираешься ли ты в меня стрелять? – изумился Святой Роланд.

– Только если ты меня вынудишь.

– Не верю, – сказал Святой Роланд.

– Я тебя удивлю. – Реджи выхватил револьверы и открыл огонь.

Он очнулся на ведущих к святилищу ступеньках. Трое местных стрелков стояли над ним и поигрывали револьверами в своих старческих руках.

– Живучая молодежь пошла, – сказал один из них.

– Не говори, – согласился второй. – Живучая. Но недостаточно прыткая.

– Достали, – сказал Реджи. – Я же вас всех поубивал.

– Нас нельзя убить, – сказал согнутый в дугу стрелок. – Мы – стражи этого места и составляем с ним единое целое.

– Тогда я тут все спалю, – пообещал Реджи.

– Неужели рука поднимется?

– И поднимется, и опустится, – сказал Реджи. – Вы мне надоели, ребята.

– А уж ты-то как нам надоел!

Сухо щелкнули взводимые курки револьверов.

Он очнулся в тире.

В лицо ему уставился добрый десяток разнокалиберных стволов, а сам он находился на одной линии с мишенями.

– Посмотрите на этого человека. – (Реджи сразу узнал голос своего учителя по огневой подготовке, Стэна Магнума.) – Он – худший из всех стрелков, которые когда-либо покидали стены нашей обители. Он убивал своих братьев, нарушая четвертое правило, и он осмелился вернуться сюда, хотя это строжайше запрещено нашим кодексом. Своими действиями он попрал все, во что мы верили и чему его учили. Какой кары заслуживает этот предатель?

282